Гроза 3 - Страница 62

Это сорвиголова Эрвин может себе позволить быть непоследовательным и нелогичным, нарушать писаные и неписаные правила и обычаи, начинать день безумствами и заканчивать откровенными глупостями. На то он и Эрвин Роммель. Единственный из генералов Вермахта не потерпевший ни одного серьeзного поражения. Бегство из Северной Африки не в счeт. При том соотношении сил, которое там сложилось в конце прошлого года, просто убраться оттуда, не потеряв всe - уже было неслыханной доблестью. Пытающиеся обвинять Эрвина генералы или не владеют информацией, или же пытаются таким образом отвлечь внимание фюрера от своих промахов, намного более существенных по последствиям.

Даже Гитлер был вынужден признать, что другого выхода у Африканского корпуса попросту не было.

Фюрер уже подумывал о переводе генерала Роммеля в аппарат ОКВ, проча ему должность начальника Генерального штаба, но случилось то, что и должно было случиться. Эрвин изволил мрачно пошутить об ожидаемом назначении «дежурным по Генеральному штабу Вермахта», характеризуя творящуюся по воле Гитлера чехарду с назначениями на эту должность. Весьма двусмысленная шутка достигла ушей фюрера немецкого народа, вызвав такую бурю негодования, что у Паулюса возникло опасение за сохранность головы «швабского задиры». Но фюрер ограничился приказом не допускать «этого мерзавца» к границам Германии и назначил опального генерала ответственным за оборону Италии. Чем тот и занимается, пытаясь привести в чувство итальянскую военную бюрократию, решившую, что война для них окончательно проиграна и речь может идти только о том, как подороже продаться победителю. Роммель мечется по всему южному побережью, тормошит итальянцев и немногочисленные немецкие части, сконцентрированные на наиболее вероятных направлениях высадки английского десанта. Намечает рубежи обороны и распределяет по ним солдат своего корпуса в тщетной попытке перекрыть все опасные участки. Шлeт в Берлин и Рим пугающие отчeты. Требует немедленного отстранения от командования разуверившихся итальянских генералов.

И получает в ответ гробовое молчание.

Дуче и рад бы помочь, но реальная власть вождя итальянского фашизма слабеет с каждым днeм и скоро ограничится пределами его резиденции. Король Виктор Эммануил озабочен только одним вопросом - сохранят ли британцы его власть после оккупации Италии, в которой он не только не сомневается, но и старательно приближает всеми доступными средствами, имея в качестве альтернативы советское вторжение. Итальянские солдаты с нетерпением ждут окончания войны и готовы в любой момент разбежаться по домам. Рабочие плюют в спину чернорубашечникам, ожидая прихода советских войск. Коммунисты торопливо сколачивают партизанские шайки в горах севера страны. Страна бурлит, готовясь взорваться в любой момент. Эрвин пока не даeт этому случиться, но надолго ли хватит его усилий?

Кнапке покинул автомобиль и отправился в сторону полицейского оцепления с целью выяснения обстановки. Паулюс проводил его взглядом, осмотрел ближайшие к месту остановки строения. Видимых повреждений в пределах прямой видимости не было, но где-то там впереди, в глубине улицы, всe ещe висела не осевшая со времени ночной бомбeжки пыль. Большевики перешли к бомбардировкам центра города, пытаясь накрыть главные государственные учреждения. Пока безуспешно. Принятые меры маскировки не позволяют русским провести точное бомбометание, да и попади они в тот же самый Рейхстаг, выбранный ими в качестве главной цели, то реальный вред от его разрушения будет минимальным. Ничего там нет, кроме пустой коробки здания, да нарисованных на площади перед ним многочисленных верхушек деревьев несуществующего парка, призванных убедить русских лeтчиков в несерьeзности цели. Само громадное здание те же мобилизованные на службу Рейху художники, размалевав крышу прямоугольниками и квадратами, превратили в несколько домов поменьше размерами. С большой высоты не сразу разберeшь, что именно под тобой. Единственное, что невозможно спрятать - это реки и каналы, пронизывающие Берлин по всем направлениям. По ним русские лeтчики и ориентируются. Днeм. Когда столицу Германии обрабатывают самолeты фронтовой авиации. А ночью ориентирами для дальнебомбардировочной авиации служат неугасающие пожары, бороться с которыми с каждым днeм всe труднее и труднее.

Паулюс посмотрел на громадное облако дыма, висящее над южной окраиной города. Бесценное горючее, обращeнное русскими пилотами в чадные клубы дыма. Последняя надежда обратить вспять большевистские орды, так и оставшаяся надеждой. Танки ещe есть, но нечего заливать в их баки. Германские заводы ещe производят достаточное количество самолeтов, но уже некого сажать за штурвалы. Если ситуация и дальше будет развиваться так же, то скоро и солдаты закончатся. Не заканчивается только безграничный оптимизм фюрера, непонятно на чeм основанный.

«Мы струсили, когда нужно было принимать решение, засунули головы в песок, как глупые страусы, ожидая, что ситуация разрешится сама собой. А она не разрешилась! А наоборот, ещe больше усугубилась.»

Эрвин в тот день, день их последней встречи, не считал нужным щадить чьe-либо самолюбие, в том числе и своe собственное. Высказывал нелицеприятные характеристики всем участникам несостоявшегося заговора. С едким сарказмом комментировал решения, принимаемые покойным фельдмаршалом Витцлебеном и другими главарями заговора, тоже покойными. Советовал, пока не поздно, идти на поклон к американцам, безоговорочно отметая англичан, в ненадeжности которых он убедился на собственном примере.